Игра на выживание – 4 - Страница 5

Другая часть царских аналитиков, на этот раз большая, подходила к проблеме с по-европейски-прагматичной точки зрения. С этой колокольни российское крестьянство представляло собой косную, упертую и прямо-таки непробиваемую массу, препятствующую победному шествию России по пути прогресса и капиталистического процветания. Что из-за фактически отсутствующего нормального, конкурентного рынка рабочей силы нет возможности накопления и концентрации капитала. Что нормального внутреннего рынка сбыта промышленной продукции опять таки нет, и без изменения ситуации на селе и не будет. Что внедрению прогрессивных методов земледелия российское крестьянство сопротивляется с такой яростью, что решить этот вопрос можно только, переступив через труп. Причем еще неизвестно чей именно это будет труп: может крестьянина, а может упорствующего инноватора. И опять же что что-то надо срочно делать, иначе будет худо.

Николай Иванович взял со стола еще одну папку. На это раз уже с материалами советского времени. Тут тоже хватало статистики, только крестьянский вопрос рассматривался уже с точки зрения марксистской теории и борьбы с мелкобуржуазными пережитками. Достаточно интересные, кстати, были материалы. По крайней мере, Николай Иванович узнал из них много нового о коллективизации, "голодоморе" и прочем.

Положив на стол и эту папку, Николай Иванович надолго задумался. Информации имелось много, но главное все же ускользало. Причина видимо была в том, что авторов всей прочитанной аналитики, что советских, что времен царизма, сам по себе российский крестьянин со всеми его тараканами в голове интересовал мало и только с точки зрения собственных интересов. Не интересна им была эта прикладная энтомология, поскольку свои собственные проблемы всех интересовали куда больше. А сами крестьяне, что характерно, исчерпывающей аналитики по собственному менталитету сделать не удосужились. Может, не досуг им было или в грамоте не тянули.

Правда есть фольклор: пословицы, сказки и все такое прочее. Но он опять же противоречивый. Можно найти пословицу на все случаи жизни. В диапазоне от "жать да родить – нельзя погодить", до "работа не волк, в лес не убежит". В зависимости от того, на кого предстояло работать. В смысле, на себя или на дядю.

Николай Иванович тяжко вздохнул. Разбираться предстояло самому. Он открыл рабочую тетрадь, взял ручку и начал для лучшего понимания набрасывать наиболее важные тезисы.

Итак, Киевская Русь приказала долго жить, восходила звезда Руси Московской. И подъем ее происходил не на благодатных украинских черноземах, а на подзоле и суглинке средней полосы. В сплошной зоне рискованного земледелия, при крайне низкой его продуктивности. Золотых и серебряных рудников в наличие не имелось. Действующих международных торговых маршрутов, с которых можно было бы стричь купоны, тоже. Зато имелось большое количество сильных врагов, с которыми велись непрекращающиеся войны. Ресурсов катастрофически не хватало, но Москва не унывала, выкручиваясь за счет высокой степени мобилизации того, что имелось. Боевое, зубастое, идеократическое государство. Вполне себе солидарное. Сословия различаются не правами, а обязанностями им вмененными. Система государева тягла и службы. Крестьянство в эту систему было жестко вписано. Частной собственности на землю не имеется. Вся земля в руках центральной власти и выделяется помещикам в пользование. Чтобы те могли нести службу, то есть выставлять по требованию снаряженные и обученные воинские отряды. В соответствие с количеством земли, имеющейся у них в наличии. Крестьяне в большинстве своем помещику тоже не принадлежат, но раз уж хозяйствуют на его земле, то должны обеспечивать материальную базу для выполнения помещиком своих обязанностей перед государством. Еще крестьяне обязаны строить и поддерживать в порядке дороги, крепости, засечные черты, осуществлять необходимые транспортные перевозки. Много чего обязаны. Поэтому сельская община того времени именно тягловая. Тягло накладывается на волость в целом, а уж местное крестьянское самоуправление раскидывает его на конкретных исполнителей. В смысле, кому, когда и что и именно следует делать. Крестьянин при этом вполне себе самостоятельная хозяйственная единица. При желании даже может, рассчитавшись с помещиком по имеющимся обязательствам, перебраться вместе с семьей к другому помещику или вообще на свободные земли. Помещик соответственно заинтересован в том, чтобы крестьяне от него не разбегались. Ибо если разбегутся, то его автоматом выкинут из номенклатуры, отобрав поместье. Мол, не можешь – не берись! Барщины и прочих более поздних извратов пока практически нет. Нагрузка на крестьян достаточно высокая, но они особо не ропщут. С их точки зрения все устроено справедливо. Одни работают, а другие этих работающих защищают. Сомневаться в необходимости этой защиты не приходится. Татары и прочие незваные гости – достаточно частый реал. Дворянам же порядок вещей нравится куда меньше, у дворян в глазах пример соседней Польши. Где тамошняя шляхта живет – кум королю, а холопы полностью бесправны.

В неудачной Ливонской войне и последовавшей за ней Смуте Московское царство изрядно огребает. Теряет территории, теряет выход на Балтику. Чуть не половина земель лежит невозделанной, некому их обрабатывать из-за резкой убыли населения. Враги, что характерно, при этом никуда не делись. Поэтому степень мобилизации ресурсов приходится увеличивать, в том числе и отменив право перехода крестьян к другому помещику. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Крестьяне оказываются привязанными к земле.